Сергей Воронов: Жизнь в 10 песнях
«Я не буду рассказывать ничего героического о том, как просыпался среди ночи и записывал ноты и тексты кровью, потому что у меня не было денег на бумагу и карандаш, - говорит Воронов, в графике которого три-четыре клубных шоу в неделю являются нормой. - Но с другой стороны, у меня ведь никогда и не было таких денег, чтобы сразу по готовности песни бежать в студию и делать профессиональную запись!» Воронов и The Crossroadz усиленно готовятся к юбилейному концерту в «Известия-Hall»: на целый месяц перед важным событием установлен мораторий на концерты в Москве, чтобы публика успела как следует соскучиться по группе. «Когда я сочинял песни, о которых идет речь, - продолжает музыкант, - я просто брал гитару и играл ту музыку и пел те фразы, которые влетали в голову из вселенского эфира. К счастью, я стал сохранять эти наброски в компьютере или телефоне. Ну, а тексты я обычно писал на бумаге. Почему? Да потому что ноты до нынешнего дня я так и не удосужился выучить».
«Diamond Rain».
«Это было в 1988 году. Точнее, началось. Многие песни того периода сочинялись на кухне в моей тогдашней квартире на Полянке, и 'Diamond Rain' не была исключением. Мне сначала пришел в голову припев, я записал его на двухкассетник через какой-то китайский пластмассовый микрофон за три копейки. Басовый рифф придумал почти сразу, и все это легло на кассетную пленку. А первая студийная запись трека случилась уже в 1990-м на студии SNC. В в ней участвовали Саша Солич из 'Морального кодекса' и Паша Кузин из 'Браво'. Бэки я пел сам. Через год Михаил Хлебородов с Михаилом Мукасеем сделали на песню клип - один из первых в стране, снятых на кинопленку».
«Miracle».
«У меня уже была домашняя демоболванка и даже часть текста, но дело не двигалось. Я взял кассету с собой в Нью-Йорк, а там зашел в гости к Стиву Джордану. Хотел с ним выпить, а заодно посоветоваться, какой грув дать этому треку. Он послушал, потом сел за барабаны, приказал мне взять гитару - у него была коллекция старых «фендеров» - и играть. Я не заметил, что он нажал на запись на своей порто-студии. Мы покрутили куплет и припев несколько минут. Потом он встал, улыбнулся своими белоснежными зубами, достал кассету и отдал мне со словами: «Эта запись только для тебя, а не для продажи!».
«Сколько можно терпеть».
«Гарик Сукачев запланировал в 1991 году фестиваль 'Рок против террора', в котором мы должны были принять участие вместе с 'Бригадой С', 'Алисой', 'ДДТ', 'Чайфом', 'Ва-Банком' и другими. У меня была идея спеть там новую песню, которая называлась 'Сколько можно терпеть' - точнее была музыка, припев и часть слов на русском. В тот момент мы с Гариком писали его сольный альбом 'Нонсенс', и я попросил его посмотреть мои наброски. Через час текст был готов, а трек потом еще крутился по радио».
«Sweet Blue Angel».
«Интересная история была с песней 'Sweet Blue Angel'. Это был 1994 год. Я тогда подружился с Андрисом Лиепой, о котором моя мама снимала фильм. Ему очень понравился трек, и он предложил поставить на вступлении балетный номер с танцовщицей. Была одна проблема - вступление было слишком коротким. В те дни я был на студии, где записывал музыку для рекламы, а там стоял синтезатор Kurzweil. Клавишником я никогда не был, но идеи свои иногда записывал и на инструментах, на которых не особо играл или особо не играл. В тот день я словил идею - а они всегда в воздухе - и записал пятиминутный кусок. Это была наша первая песня, на которой звучит струнная секция».
«Bright Lights, Big City».
«Мы записывали в 1998 году пластинку 'Iron Blues' с нашими версиями классики блюза и рока. Одну из песен 'Bright Lights, Big City' мы хотели сделать джемовой, и для этого пригласили в студию кучу друзей: Игоря Бутмана на саксофоне, Сашу Лосева как вокалиста, Виктора Зинчука на гитару, Колю Носкова тоже на вокал и Сергея Дюжикова на еще одну гитару. 'Аванс и гонорар' стояли на накрытом столе, в связи с чем запись несколько затянулась, но оно того стоило - зажигали все, и получился очень живой трек. Всегда с теплом вспоминаем эти два дня».
«Berlin Blues».
Альбом «Salado» мы писали не спеша. Было несколько заходов в студию. Мне очень хотелось сделать песню о моей второй родине - Берлине. И, разумеется, она должна была быть на немецком. С этим проблем не возникло. Но была идея сделать ее отвязной - «пьяной». В трезвом состоянии сыграть партию «расстроенной» гитары оказалось делом сложным. Ну и, соответственно, мы выпили. Много. Пел я, направляя струю воздуха в пивную бутылку - это хорошо слышно на записи. В итоге, получилось весьма органично'.
«All For Today».
«Этот трек вошел в альбом 'Salado'. C текстом нам помог хороший человек и наш друг, покойный Виктор Шуршалов. Что касается музыки, то тут мы себе позволили поэкспериментировать. Мне хотелось достичь некой неряшливости звучания - небанальной партии барабанов в том числе. Мучились мы долго. В результате, одним из ударных инструментов стало студийное железное ведро, которое тихонько стояло за дверью. А во вступлении задействован старый советский вентилятор».
«Running».
В 2008 году я был в Лондоне на записи своего сольного альбома «Irony». Саунд-продюсером был Крис Кимси, собравший отличных сессионных музыкантов для проекта. В результате все было сыграно круто, и мне осталось дописать кое-где гитары и вокал. В один прекрасный день в Sphere Studios прибыл Гэри Мур, чтобы доделать свой альбом, и Крис нас познакомил. Через несколько часов мы уже сидели в Челси и пили пиво, долго разговаривали, и в конце вечера подружились. Позже мне пришла в голову мысль, что на одной из моих песен, «Running», не хватает гитарной чертовщинки, и она звучит незавершенно. В общем, я обратился к Гэри. На следующий день он сыграл три дубля, сделав ее полноценной. А на мой вопрос, куда и сколько денег перечислить, ответил: «Мы - друзья. Когда пойдем на обед, с тебя - белое вино!».
«We Were Meant To Be».
«Одну из вещей, которые мы писали в Лондоне, я нашел у себя на кассете, датированной 1989 годом. И Крис сказал, что ее надо делать. Правильно, кстати, решил. В студии мы ее прогнали, кое-что добавили и начали запись. А писались мы живьем - барабаны, бас, гитары, клавишные плюс черновой голос. Как только я запел припев, вижу в контрольной комнате какая-то паника. Дальше врывается Крис и кричит, что есть проблема. Оказалось, что зашел один из продюсеров Duran Duran, которые базировались в соседней комнате, и сказал, что хит с таким припевом уже был. Я не помню, что за песня и чья, но пришлось думать, что делать дальше. В итоге я вспомнил припев от другой своей неизданной песни, и, к всеобщему удовлетворению, он вписался идеально».
«Krimi».
«Клевая история была с этим музыкальным произведением. Оно могло бы стать песней, но в итоге мы с Крисом - дело было в том же Лондоне - решили, что оно самодостаточно. Для серф-рока вполне традиционно отсутствие текста. Другое дело, надо было записать хлопки, а в студии кроме Криса, меня и звукорежиссера Фрэнка Камели никого не осталось. Решили подложить сэмплированные хлопки. Неплохо, но до этого мы обходились только живыми звуками. Решили хлопать сами - после перекура. Фрэнк пошел за кофе, и довольно скоро вернулся - уже не один. С ним пришло пять симпатичных девушек! Вообще, он славился своей плейбоевостью, и к неудовольствию Криса иногда - именно по этой причине - опаздывал на студию, которой владела, кстати, его мама. Но тут он стал героем: Крис поставил дам к микрофонам, и они под его чутким руководством сделали все, что требовалось».
Сергей Воронов и The Crossroadz
Юбилейный концерт состоится 21 мая в «Известия-Hall».
